Аркаим. История открытия
Это самый первый в мире снимок Аркаима, сделанный Сергеем Боталовым 15 июня 1987 года. Здесь древний памятник еще девственный, не тронутый раскопками.
В июне отмечается 30-летие со времени открытия одного из самых известных в мире памятников эпохи бронзы — Аркаима.
Так счастливо сложился пасьянс на небесах, что именно в те июньские дни 1987 года в Брединском районе работал отряд экспедиции под руководством челябинских археологов Сергея Боталова и Вадима Мосина. Ученые еще не знали, что уже завтра на территории, готовящейся к затоплению Караганским водохранилищем, они обнаружат памятник, который сделает известными их имена. Сегодня первооткрыватели вспоминают, как это было…
Цитадель в иллюминаторе
Сергей Боталов, доктор исторических наук, профессор ЮУрГУ:
— В середине июня 1987 года Урало-Казахстанская археологическая экспедиция ЧелГУ начала работу в зоне затопления Караганской межхозяйственной оросительной системы, что в 100 километрах к югу от Магнитогорска. Нужно сказать, что археологи всегда с пристрастием наблюдают за планами мелиораторов. А потому мы неоднократно осматривали район будущего водохранилища, стараясь обнаружить и зафиксировать следы обитания древних людей. И действительно, в небольшой долине, где смыкаются две речушки Караганка и Утяганка — правые притоки Урала — были найдены две стоянки каменного века, три поселения эпохи бронзы и несколько курганных могильников.
То раннее июньское утро 1987 года я запомнил на всю жизнь. Наш самолет совершал широкие круги над речной долиной. Я показываю командиру нашего легкого АН-2 ладонью, как необходимо накренить самолет, чтобы мне было удобнее произвести фотосъемку. Пилот понимающе улыбается и круто поднимает машину сначала вверх, а потом поворачивает вдоль оси фюзеляжа. На черно-белое фото снимал «Зенитом», а в цвете — «Киевом». В визире, наконец, вижу то, ради чего мы поднялись сюда на полукилометровую высоту. Успеваю два раза щелкнуть и взвести затвор. Объект проплывает мимо. Самолет заходит на новый круг. Оборачиваюсь, смотрю на Вадима. Он, обычно сдержанный и спокойный, глядит на меня широко и восторженно. Каждый из нас отчетливо понимал: только что блеснул легендарный миг его жизни. Под нами лежал один из памятников древнейшей культуры, о существовании которых еще не ведало человечество.
И вот самолет заходит на второй круг. Под нами четкие контуры неправильного бисоставного колеса с кривыми спицами. Словно гигантская кисть художника украсила его зеленой июньской травой. А наши пилоты, пожимая плечами, недоверчиво смотрят на нас: «И это ваш город?»
Им, наверное, действительно трудно неопытным глазом разглядеть в этих причудливых изгибах степного рельефа древние улицы и кварталы, а в темно-зеленых линзах котлованов — квартиры древних жителей. Между тем нам уже хорошо видны контуры обводного рва, развалы укрепленных въездов, просматриваются остатки зданий и круглая стена цитадели. Это уже потом станут узнаваемыми на фотографиях две взаимно перпендикулярных улицы, которые пересекают весь поселок, соединяя въезды с центральной площадью. 
Уже в те минуты для нас было очевидно: перед нами особый памятник, которому в литературе можно найти различные названия: «протогород», «квазигород». Еще на земле, пройдя с Вадимом по окружности оборонительной стены, мы поняли, что перед нами памятник так называемого синташтинского типа.
Сохранность его нас ошеломила. По материалу, извлеченному накануне из шурфов, было ясно, что поселение существовало более 3500 лет назад. А между тем оборонительные стены, сложенные когда-то из грунта и дерева, сохранились на высоту до одного метра!
…Приземлился самолет рядом с лагерем. Несмотря на ранний час, весь археологический отряд был уже на ногах. У трапа стояли и главные виновники торжества — друзья-тезки, ученики седьмого класса Саша Езриль и Саша Воронков. Это именно они накануне первыми обратили внимание на странные валы вблизи лагеря и привели к ним меня и Вадима Мосина.
На вечерней линейке было торжественно объявлено: открыт памятник мировой культуры. Ликованию и вопросам ребятни не было конца. А двум Сашам вручили в качестве премии банку сгущенного молока.
Фото с кукурузника
Сергей Арканов — единственный на Урале фотограф, имеющий почетное звание археолога. То есть посвященный в археологи.
В сентябре 1987 года он сделал, быть может, самую известную свою фотографию — «Аркаим», которая затем была опубликована на страницах многих мировых изданий и которая стала официальной визиткой древнего города и творческой визиткой самого фотографа. 
— Это был сентябрь 1987 года, — вспоминает Сергей. — Аппаратура импортная в то время была еще в диковинку. Тогда же по случаю у бывшего обкомовского фотографа приобрел американский аппарат. С ним-то и полетел снимать. И вот представьте: самолет-кукурузник, высота полета — с километр, сильнейшая вибрация... Снимал с места второго пилота. А время-то уже вечернее! Помню, как еще на земле провел замеры экспонометром «Свердловск-2». По условиям экспозиции, с учетом вибрации самолета диафрагма должна быть 1/11, выдержка — не менее 1/400. Экспонометр показывает, что чувствительность пленки должна быть не менее 700 единиц. А у меня с собой пленка была лишь на 130 единиц.
Но выбора уже не было. После полета отснятую пленку пришлось проявлять часа полтора-два. Но даже и этого времени не хватило: негативы получились прозрачные, тонкие. В то время использовался особо контрастный проявитель, а печатались такие снимки только на особо контрастной бумаге, которой в наших магазинах не было, и мне ее доставали через АПН, по большому блату. Но что делать с проявкой? И снова знак свыше: читаю как-то журнал «Советское фото», где был описан способ повышения контрастности, так называемый способ «голодного проявления». Тонкость заключалась в том, чтобы прикатывать к чистому стеклышку контрнегатив, замоченный в проявителе эмульсиями. С помощью этого способа я и вытянул тогда аркаимовский снимок.
140 квадратов древних тайн
Вадим Мосин, доктор исторических наук, профессор ЮУрГУ:
— В серединных числах июня мы отправились к нашей стоянке «Утяганская», взяв с собой отряд челябинских студентов и школьников, занимавшихся в археологических кружках.
Дорога долгая — 500 километров. Приехали уже к вечеру. Разгрузили машины, поставили лагерь, палатки. А после первого дня раскопок ребята, что постарше, пошли побродить в окрестностях.
Вернувшиеся с прогулки ребята были крайне возбуждены и говорят нам: «Идите посмотрите! Там валы!»
Еще накануне, когда заезжали на эту площадку, я и сам обратил внимание: едем через какие-то валы. Спросил об этом и водителя: загоны были здесь, что ли? Поэтому и на находки ребят мы отреагировали спокойно:
— Да ладно, мол, видели уже…
И тут Сергей вдруг воскликнул:
— А пойдем посмотрим!
И мы пошли смотреть вместе с ребятами. Зашли на этот вал. Поскольку в течение четырех последних лет мы работали на Синташте, то уже через несколько минут нам все стало понятно. Однако, чтобы убедиться в догадках, мы взяли лопаты, заложили шурф, получили материал: керамика была синташтинская, настоящая!
Но на Синташте была раскопана лишь половина — полукруг. А здесь перед нами предстал целый круг!
И чтобы уж полностью удостовериться в нашем диагнозе, на следующий день мы поехали в соседнюю Измайловку, где летали самолеты, опылявшие поля. Договорились с пилотами, чтобы они взяли нас на борт и сделали с нами несколько кругов.
Летчики поставили условие: вылетим только до работы. А это значит — очень рано. Как потом оказалось, для нас это решение было очень удачным: боковые лучи солнца высветили древний город самым эффектным образом. В результате у Сергея Боталова вышел удачнейший снимок, который сегодня неизменно присутствует на всех сайтах Аркаима.
И чтобы уж развеять последние сомнения, заложили раскоп прямо на жилище. Нас ждали 140 квадратных метров неразгаданных тайн. И лишь начали копать, тут же удача! Нашли литейную форму для серпа. Подобной находки потом уже ни разу не будет за все время существования Аркаима! 
Вначале мы решили сами во всем разобраться, а потому недели три никто о нашем открытии даже и не догадывался. Уже на следующий день после находки мы нарисовали план. Он и стал самым первым археологическим отчетом об Аркаиме. Кстати, тогда он еще и не был Аркаимом. На правах первооткрывателей назвали мы это городище Александровским.
При оказии мы отправили письмо на Синташту нашим коллегам — Генингу и Григорьеву. К нему приложили план и картинку городища, приписав: сворачивайте, мол, лагерь, потому что все равно там вы больше работать уже точно не будете!
Следующим, кто узнал о нашем открытии, стала Светлана Яковлевна Зданович, работавшая в десяти километрах от нас на поселении. Она приехала к нам лагерь, и ей мы уже не могли не показать наш древний город. От увиденного она была в полном восторге. И, конечно же, в скором времени сообщила об открытии Геннадию Борисовичу Здановичу. Уже через месяц-другой под его руководством сюда приехала экспедиция.
А потом начались масштабные раскопки, в которых принимали участие все южноуральские археологи и их казахстанские коллеги. Потом была длительная борьба за сохранение памятника, состоялось открытие Аркаима для российской научной общественности, а затем и для мировой. И это была уже заслуга Геннадия Борисовича Здановича. Но то была уже другая, новая история Аркаима.
Что ж, сегодня можно по-разному предполагать, как вообще могла бы развиваться биография этого уникального открытия. Однако первая ее страница было именно такой… 