Внезапное нападение - миф второй мировой войны

Кто управляет технологиями исторического мифотворчества?

Историю пишут люди, чаще всего они делают это на основании документов. Но не все документы полностью отражают историческую реальность прошлого, а иногда сознательно искажают ее или упускают важные моменты. Так возникают исторические мифы, в основе которых лежит неточное описание событий и фактов. Это в свою очередь приводит к ошибочной трактовке ключевых событий. Одним из таких мифов, по мнению кандидата экономических наук М. В. Величко, была и остается легенда о внезапном нападении Германии на Советский Союз. Кому было выгодно создать этот обман и что на самом деле скрывается за умело расставленной исторической ширмой?

Величко М.В.: В конце восьмидесятых годов, когда уже шла перестройка, в ленинградской газете «Смена» была опубликована одна статья, сейчас уже не помню названия, но запомнился факт из нее. Статья была сугубо антисталинская, и один из моментов, которые вызывали неудовольствие автора, это было то, что Сталин в одной из бесед возмущался тому, что историки изучают историю Великой октябрьской революции исключительно по документам, в то время, как живы участники событий. И, соответственно, надо работать не только с документами в архивах, но надо и беседовать с участниками событий.

Ну, вот если так стоять на позиции здравого смысла, вот эта позиция здравый или нет? Вот, ну, хорошо, зависит от факторов. А какие факторы? Вот, один из факторов, он состоит в том, что все документы, которые производит общество, они производятся таким образом, чтобы не обидеть существующие власть. Это что означает? Что негативные факты в документах не отражаются, либо освещаются как-то иначе, так, чтобы они выглядели более-менее благообразно. И когда возникает предложение изучать историю не только по официальным документам, но и по свидетельствам очевидцев, то что может возникнуть? Может возникнуть ситуация, когда очевидцы вспоминают то, что не попало в официальный исторический миф. А история, она устроена таким образом, как, в прочем, и любые другие науки, в общем, есть некая теория, есть некая концепция процесса, это любого процесса касается, хоть социальное, хоть естественного какого-то процесса, но достаточно одного факта, который не лезет в эту теорию для того, чтобы теорию признать, мягко говоря, неудовлетворительной. И, соответственно, потребуется какая-то новая теория, которая бы восприняла вот этот вот факт, который бы разрушил прежнюю теорию, и теория бы новая дала объяснения этому факту, то есть выявила бы причинно-следственные взаимосвязи предыдущих фактов с этим фактом и этого факта с какими-то последствиями. 

И дальше возникает вопрос – а как быть с этой самой историей? В чем концепция истории? Что они должны описывать? Потому что если мы просто занимаемся регистрацией фактов, то это одна история. Если мы показываем факты в их взаимосвязи друг с другом, показываем причины, показываем следствия, то это другая история. Ну, и какую историю Вы хотите? Ну, вот один из недавних, так скажем, примеров, это миф о внезапном нападении Германии на Советский Союз. Вот нападение Японии на военно-морские базы США на Гавайях действительно было внезапным. Американцы аккуратно красиво отсняли фильм «Перл-Харбор» на эту тему. Но, ребята, ничего такого не было ни в Севастополе, ни в Кронштадте, ни в других базах, флот принял войну по боевой тревоге. Если один вид вооруженных сил принимает войну по боевой тревоге, а другой проспал, то естественный вопрос - а что было там, где проспали? А там могло быть одно из двух, либо сочетание одного и другого: полное управленческая несостоятельность и предательство. 

Если посмотреть на послевоенную историю, что было. От Кузнецова, благодаря которому флот принял войну по боевой тревоге избавились в течение 10 лет и до этого пытались его еще посадить. Как оформить – это другой вопрос. Но Кузнецов не лез в миф о внезапном нападении, поэтому от него надо было избавиться, то есть историю писали те, кто работал на тех, кто организовал катастрофу лета 1941 года. Кто организовал катастрофу лета 1941 года? Кто был начальником Генштаба в предвоенное время непосредственно? Георгий Константинович Жуков – маршал Победы. Кем мы знаем Маршала Жукова? Маршалом Победы. Никаких вопросов по поводу 1941 года Жукову никто в послесталинские времена не задавал. Сталин задать вопросы не успел, хотя есть свидетельства, которые приписывают ему фразу: «Это неправда, что победителей не судят». То есть Сталин знал, что внезапного нападения не было, но была нераспорядительность и саботаж в ведение военных действий. В ходе ведения войны, он не мог с этим разбираться, после завершения войны он начал изучение этого вопроса, но довести до суда дело не успел, потому что его и причастных к этому похоронили. После этого миф о внезапном нападении существует на протяжении всей обозримой истории, и в него верят люди, которые, ну, не понимают социальной психологии.