История Розеттского камня
Кто построил египетские пирамиды, каким богам были посвящены огромные храмовые комплексы и почему древние египтяне сохраняли своих мертвых в виде мумий, погребая с ними несметные сокровища, завесу над этими и многими другими тайнами помог приподнять труд французского ученого Жана Шампольона.
Британский музей в Лондоне полон поразительных экспонатов, вывезенных из различных уголков мира, в том числе Африки, Азии и Америки. Среди всего этого богатства есть и базальтовая плита, которую, если бы она не находилась на видном месте, можно было и не увидеть среди громадных статуй, мумий и других древних экспонатов. Однако эта плита, названная Розеттским камнем, является одной из важнейших находок, открывшей окно для понимания языка древнего Египта. И честь первым расшифровать иероглифический язык Египта принадлежит гениальному французу Жану-Франсуа Шампольону, посвятившему изучению тайны этого камня всю свою жизнь.
Несмотря на то что европейцы знали о древнеегипетских иероглифах еще из сочинений древнегреческого историка Геродота, к моменту находки уже более двух тысяч лет никто не мог прочитать древний язык. Шанс приоткрыть завесу тайны над тем, кто построил египетские пирамиды, каким богам были посвящены огромные храмовые комплексы и почему представители древней цивилизации сохраняли своих мертвых в виде мумий, погребая с ними несметные сокровища, появился случайно.
К концу XVII века Французская республика превращалась в сильнейшую державу континентальной Европы. Стремясь нанести чувствительный удар своему основному сопернику Англии и подорвать ее колониальное могущество, правительство Директории решило подготовить военную экспедицию для завоевания богатейших английских владений в Индии, путь в которую лежал и через Египет.
В июле 1798 г. французские войска под командованием Бонапарта высадились в Александрии, разгромили мамелюков, вступили в Каир и оккупировали значительную часть страны. Однако дальнейшее развитие событий оказалось для них неблагоприятным.
Корабли, доставившие французский десант, были уничтожены английским флотом адмирала Нельсона, в результате чего армия Наполеона оказалась отрезанной от Франции. Внутри страны французы столкнулись с сопротивлением народных масс, тогда как в сентябре 1798 году турецкий султан Селим III объявил Франции войну.
Наполеон Бонапарт отбыл во Францию, передав командование войсками генералу Клеберу, убитому в 1800 году арабским патриотом, и год спустя, в августе 1801 г., французские войска были вынуждены капитулировать и уйти из Египта.
На фоне одной неудачи Франции за другой авантюра Наполеона могла бы считаться полным провалом, если бы не случайность, которой суждено лечь в основу будущего триумфа французской мысли.
Находка, выполненная из черного базальта высотой около 1 метра, шириной около 73 см и толщиной около 27 см, была направлена в Каир для расшифровки. Сенсационный артефакт тем не менее недолго оставался в руках нашедшего его французского захватчика и вместе с другими находками, собранными французскими учеными, после капитуляции армии Наполеона был передан англичанам.
Однако французские ученые успели снять слепки с Розеттского камня и других находок. Копии ценных древностей были вывезены в Париж. Проиграв войну за Египет и Розеттский камень, Франция вступила в новое противостояние — на этот раз за ключ к истории так и не покорившейся ей древней страны.
Взявшиеся за перевод древних надписей ученые моментально столкнулись с, казалось, непреодолимой преградой. Если древнегреческий текст поддавался переводу, то никто не имел ни малейшего представления, что означали или даже как читались те или иные символы в древнеегипетских текстах. Вторым препятствие было то, что верхняя часть — иероглифическая — была неполной. На ней сохранилось только 14 строк, тогда как средняя часть была обколота с правой стороны.
Человек, которому было суждено раскрыть тайну древнеегипетской письменности, Жан-Франсуа Шампольон родился в 1790 году в семье книготорговца. Проявив недюжинные способности к языкам, он поступает в Гренобльский лицей, в который однажды с проверкой прибывает Жан-Батист Фурье, возглавлявший в Египте французскую научную комиссию. Фурье сразу заметил талантливого ученика, которому он пообещал показать свою коллекцию египетских древностей. Эта встреча и определила судьбу мальчика, она зажгла в нем желание раскрыть тайну египетской письменности.
По окончании лицея талантливый юный ученый отправляется в Париж, где изучает ряд языков, в том числе санскрит, арабский и греческий, но большего всего его привлекал коптский язык — наследник древнеегипетского языка, — который он хотел знать как родной французский.
Жан Шампольон был не единственный, кто стремился постигнуть тайну древнеегипетской письменности. Иероглифами древнегреческого языка интересовался еще Геродот, который писал в своей «Истории», что начертанная на пирамиде Хеопса надпись гласила, «сколько издержано было для рабочих на редьку, лук и чеснок; как я хорошо помню, переводчик при чтении надписи говорил мне, что всего было выдано тысяча шестьсот талантов».
За ним последовали и историк Диодор Сицилийский, и Плутарх, и многие другие умы античного и средневекового мира. Один из них был Гораполлон из Нилополиса, написавший труд о иероглифической письменности. Этот автор, заведший в тупик не одного исследователя, считал, что каждый символ письменности должен представлять собой самостоятельное понятие.
Однако Шампольон решил опереться на заключения немецкого ученого Афанасия Кирхера (1601—1670), естествоиспытателя и филолога, который доказал, что коптский язык был древнеегипетским народным языком.
Приложил свою руку к разгадке тайны древнеегипетской письменности и английский писатель Уорбертон Уильям (1698—1779). Он предположил, что иероглифические символы являются не только идеограммами — то есть знаками, соответствующими целому слову, они также обозначают определённые звуки.
В свою очередь, немецкий математик Карстен Нибур, прославившийся как путешественник по арабским странам, сделал замечание, что таинственные письмена различаются по размеру, делясь на большие и малые. Из этого ученый сделал вывод, что только большие является идеограммами, тогда как мелкие должны служить исключительно для определения больших.
И вот Франция находит Розеттский камень, и копия текстов с него попадает к шведскому учёному-любителю археологу Давиду Окербладу (1763—1819), которому удалось прочесть в демотической части розеттских надписей все собственные имена греческого текста. Эти имена он разложил по буквам и получил алфавит из 16 содержащихся в них букв. Ученый заметил, что те же знаки используются и вне имён собственных. Проанализировав текст далее, он пришел к выводу, что может прочитать некоторые слова, известные ему из коптского языка. Однако шведский ученый, настаивая на алфавитном характере демотической письменности, не учел ряд особенностей древнеегипетского языка, из-за чего зашел в тупик.
Версию Окерблада опроверг Томас Юнг (1773 —1829), который попытался прочесть, используя алфавит шведского ученого, часть демотической надписи. Он, как и Окерблад, заметил, что не только весь демотический, но и весь иероглифический текст делится на отдельные слова, которые, как он думал, соответствовали древнегреческим.
Английскому ученому удалось разгадать значение нескольких слов из иероглифических текстов, которые легли в основу индекса 214 начертанных иероглифами слов. Помимо слов, в индекс были включены иероглифические звуковые знаки. Именно Юнгу принадлежит открытие, согласно которому письменность имела, кроме знаков-слов, знаки-звуки. Однако для дешифровки Розеттского камня англичанину не хватило знаний специфики коптского языка.
И вот, таким образом, опираясь на находки своих предшественников, Шампольон все ближе подходил к тому, чтобы разгадать тайну древнего текста. Уже в конце его длительного труда ему пришла в голову мысль пересчитать символы иероглифического и древнегреческого текстов, и оказалось, что 486 словам текста, написанного на языке древних греков, соответствовало 1419 иероглифических знаков. Из этого он делает вывод, что они не могут быть ни идеограммами, ни символами.
Судьба улыбнулась ему в январе 1822 года, когда была опубликована иероглифическая надпись, скопированная с египетского обелиска, на котором он обнаружил имя Клеопатры, начертанное иероглифическим письмом. Как писать его в демотике, он знал и до этого, и вот его предложения о том, как соответствуют иероглифическая и демотическая надписи, оказались верными.
О своём открытии, ставшем сенсацией, Шампольон доложил Академии надписей 27 сентября 1822 года. Его работа не сводится только к тому, что он смог прочитать на Розеттском камне текст на древнеегипетском языке, он разработал принципы дешифровки древнеегипетского иероглифического письма, открыв тем самым дверь к пониманию громадного числа текстов на этом древнем языке.
Проделанный титанический труд не прошел бесследно для талантливого ученого, положившего жизнь для разгадки тайны Розеттского камня. Изучая древнеегипетскую культуру, Шампольон подорвал свое здоровье. У него развился туберкулёз и диабет, и 4 марта 1832 года гениальный ученый скончался, пораженный инсультом.
Свое последнее пристанище он обрел на кладбище Пер-Лашез в Париже, поблизости от могилы Жозефа Фурье, встреча с которым и определила всю его жизнь.
Рекомендуем к ознакомлению:
АРХЕОЛОГИЧЕСКИЕ НАХОДКИ, КОТОРЫЕ ПЕРЕВЕРНУЛИ ПРЕДСТАВЛЕНИЯ О ДРЕВНИХ ВРЕМЕНАХ