О чём не принято говорить в научном обществе

Собралось огромное количество артефактов, которые свидетельствуют о совершенно другой истории.

Виталий Сундаков

Почему стеклянные предметы не могут быть старше 400 лет? Что говорят об этом химики и стекольщики? Как геологи опровергают построения историков? Почему бронзовый век никак не может предшествовать железному? Почему ни в одну музейную колесницу нельзя запрячь лошадь? Почему в так называемом Великом Литовском княжестве все документы составлялись на русском языке? Зачем Наполеон брал Москву, хотя столица России была в Петербурге? Насколько археологи и историки любое полуразрушенное древнее строение, функционал которого не удаётся понять, объявляют "обсерваторией"? Действительно ли древние строения сориентированы по сторонам света? Какие направления для исследований существуют в области альтернативной истории? Как мистика соотносится с точной наукой? Почему 4 стихии в магии точно соответствуют 4-м агрегатным состояниям вещества в физике? Что может дать синергия древних знаний, научных открытий и помощи энтузиастов? Каковы доказательства возможности гигантских манипуляций массовым сознанием в период средневековья? Зачем каждая из бывших республик СССР пишет свою отдельную новую историю? Известнейший российский путешественник, антрополог и писатель Виталий Сундаков рассказывает о многочисленных фактах, опровергающих традиционную версию истории.

Для начала я бы назвал не объект тот или иной, да, а назвал сегмент. А сегменты – это такие, это, допустим, архитектурные строения или останки архитектурных строений, аналогов которым в обозримом и известном нам наборе не существует. При этом архитектура этих, скажем, фундаментов, она повторяется. И повторяется не только по обширной территории России, а по всему миру. Затем, стилистика, символика, можно это в отдельные истории, да, выписывать, а можно рассматривать или специализироваться только на этом, что, на мой взгляд, неверно, потому что нужно рассматривать все в общем тексте. Все современные научные открытия, кстати, здесь вот точнее как нужно было бы сказать, сейчас появилась новая парадигма, новый тренд, если хотите, новый метод, когда ученые вдруг обнаружили, сделав то или иное открытие в разных сферах, подтверждение или уже сказанное, пусть даже иносказательно или символично в древних текстах, и тогда они начали искать в древних текстах или подтверждения или предлог, да, для того или иного исследования, и, наоборот, тогда, в связи с современными открытиями, стали понятны смыслы тех или иных текстов. Когда-то сразу в постсоветские времена у меня была такая история, когда я читал в академическом зале лекцию, но на лекции уже имели возможность присутствовать и мистицирующая публика, которая занимала чуть ли не 50%. И разгорелся неожиданно жаркий спор по поводу верности, правдивости, точности или достоверности, и тогда я на доске написал, я говорю: «Вот, например, скажите, пожалуйста, назовите, пожалуйста, стихии, господа мистики». И они их назвали, там, земля, вода, огонь, воздух, там, и так далее. Я говорю: «А теперь, господа ученые, назовите, пожалуйста, состояния материи». И они сказали: «Жидкое, твердое, плазменное, газообразное». Я говорю: «А теперь, давайте, поставим дефисы между этим и этим и увидим, что никаких противоречий нет, есть только разночтения в терминологии».

Вот сегодня большинство исследователей понимают, да, и в том числе и теологов и теософов, даже зачастую начинают интересоваться научной терминологией, понимая, что речь идет об одном и том же. Вот эта синергия сегодня древних знаний, современных открытий, огромной помощи энтузиастов-исследователей может дать… Вот, Вы знаете, я хотел сказать, может дать сенсационное открытие. Этих сенсационных открытий просто пруд пруди, и если я, например, а я буду периодически говорить «Я», потому что я могу отвечать за эти слова. Я отправлялся в дальние странствия, что называется или в корыстные дали, за поиском ответов на те или иные вопросы, то сегодня то количество почты, которое я получаю со всего мира, ну, у меня просто даже нет возможности поработать и разобраться. Это и строения, это и фундаменты, и знаки, и символы, и письмена, и датировки, колоссальнейшее. Создавалась иллюзия, что большая часть уничтожена, именно уничтожена, а не просто не сохранилась, и примеров этого я могу привести. Это есть и текстах разных структур, о том, как убирались вот эти артефакты. Сегодня мы, кстати, являемся, свидетелями ярчайшего убедительного аргумента. Сегодня есть все – сегодня есть интернет, СМИ, общие, там, друзья, родственники, коллеги, мобильная связь, возможность доехать, и пощупать, и посмотреть, и узнать. Тем не менее, социум делится на два лагеря, не социум, там, этих двух стран, а международный социум даже, кто-то, понятное дело, делает вид, а кто-то слышит только то, что он хочет слышать, и с пеной у рта доказывает это и отказывается посмотреть на убедительные факты и аргументы. Это при сегодняшних СМИ, сокращенных расстояниях и сегодняшних возможностях, тогда становится понятным, как легко это можно было сделать в средневековье, даже не для того, чтобы уничтожить, а просто забыть или выключить из зоны внимания и всё. Сжечь два десятка книг, закрыть рот трем носителям, очень просто. Перед этим, при развале Советского Союза произошла такая же ситуация, когда езжу по бывшим союзным республикам, каждый из которых набело пишет свою собственную историю, меняет язык, терминологию, вождей, идеологические курсы, образовательные программы, и люди тут же начинают считать, что так оно и было – это просто уникально, удивительно. Но уже и не удивительно.

Таким образом, собралось огромное количество артефактов, которые свидетельствуют однозначно о совершенно другой мировой истории. Уже даже моветон не видеть этого и не понимать, причем в разных сферах научной деятельности. Это раз. Второе, это синергия. Возможность сегодня, когда деполитизирована, как минимум, наука, идеологизирована от политики, получить исследовательский потенциал и результат от совместной деятельности разных специалистов, профессионалов из разных сфер деятельности. Ну, иллюстрацию к потоку этих слов. Например, откапывают археологи, не знаю, какие-нибудь стеклянные стаканчики и говорят, вот, им две-три тысячи лет. Стекольщики или химики стучаться робко и говорят: «Простите, стекло больше 400 лет, понимаете, там, коверны,патина, оно рассыпается, оно, видите ли, сделано…» «Слушайте, занимайтесь своим стеклом, не лезьте в историю». Историки говорят: «Вот, видите холм, да, вот здесь когда-то был вулкан, вот здесь был город, это деятельность этого вулкана». Геологи стучаться робко и говорят: «Смотрите, вот керны, здесь вулканической деятельности не было никогда». Они говорят: «Слушайте, идите занимайтесь своей геологией, не лезьте, пожалуйста, в нашу историю». Когда у меня, например, прямые эфиры радио продолжительные, за это время успевают позвонить из десятка стран люди. И вот один из таких примеров, когда звонит мне профессор из Америки металлургического ВУЗа, бывший наш советский гражданин, еврей по национальности, который говорит: «Виталий Владимирович, как хорошо, что Вы так понимаете ту или иную тему, мне так стыдно жить». Я говорю: «Мы в эфире, что?» Он говорит, любой студент металлургического ВУЗа второго курса знает, что когда люди научились добывать металл эмпирическим путем, вот у тебя руда в костре, ветер, запеклась, потом ты хочешь сделать из нее, размолоть, а она жесткая, да, нагрел, куется, высокоуглеродистое железо, я перепроверял как эта эмпирика работала даже, там, в колыбельных цивилизациях, то следующий технологический процесс – это олово. А еще более сложный, там, это, допустим, там, медь. А теперь внимание на минуточку! Сложный металлургический процесс в пропорциях, в температурных режимах – это бронза. Никак не может быть бронзовый век, а потом век металла. Это все верно, что сначала компьютер, а потом счеты, это абсолютная очевидность, ну, до коли, говорит он, до коли этот бред, как бы, будет достигать ушей хотя бы моих внуков или студентов. Причем специалисты говорят: «Да, это история, что на нее обращать внимание, пусть там...». Если люди никогда не садились верхом на лошадь, не брали в руки меч, в рамках, хотя бы реконструкторских упражнений, то они порождают такое количество безумных совершенно предположений, которые становятся затем фактологией устойчивой, там, третье, четвертое или пятое, да?

Теперь, например, мы можем пройти по основным музеям мира, что я делаю периодически для того, чтобы прикоснуться к сохраненным, как бы, для меня, как для исследователя, артефактам. Вы подойдите к любой колеснице в любом музее мира и попробуйте запрячь или представить себе, как Вы запряжете в нее лошадь. Ни в одну колесницу из существующих Вы лошадь не запряжете. Вы только пони туда можете запрячь. Тогда Вы спросите у любого лошадника: «Если бы ты хотел воевать, ты бы на колеснице воевал или верхом, бросив повод, значит, сражался хоть одной хоть двумя руками?» Он говорит: «Ну, конечно, верхом». Тогда зачем колесница? Когда у тебя возникают вопросы, ты тогда начинаешь искать на них ответы, а они могут быть в любой сфере. Например, ты слышишь про Великое Литовское княжество, ты начинаешь этим интересоваться и думаешь, а почему же все, внимание, все делопроизводство в Великом Литовском княжестве велось на русском языке. Вопрос? Или ты бегло даже просматриваешь историю, там, Наполеоники, да, и говоришь: «А почему Наполеон брал Москву?» Тебе говорят: «Ну, как? Он же с Россией воевал». Да, но столица-то была в Санкт-Петербурге, там казна, там правительство, туда дороги проложены. Зачем через леса, болота в деревянную Москву? Есть вопрос, попробуй на него найти ответ. Да? Если ты хоть чуть-чуть образованный, относительно универсально образованный человек, то ответы лежат на поверхности. Я детские исторические клубы создаю, я им как загадку подбрасываю, что они за 20 минут иногда расщелкивают и говорят, потому что в основе продвижения человечества, в первую очередь, лежало целесообразность, естественность интересов, там, прагматизм. Теперь внимание! Любое строение полуразрушенное, функционал которого не удается понять, объявляется чем? Астрономией. Ну, с какого такого перепуга? Вы часто астрономическими, так сказать, строениями пользуйтесь? Вот зачем это нужно было в средневековье и, тем более, в более ранний период всем ходить и, значит, что-то там сверять, что-то там проверять? Более того, тебе говорят: «Оно, вот, специально ориентировано, видите, лежит камень». В тот же Мачу-Пикчу придите, и Вам скажут: «Видите этот камень, вот это астрономия, вот он точно указывает…» Вы достаете из кармана компас, кладете, и он не указывает. Ну, это же просто, достань, включи и посмотри. Вот это «достань, включи и посмотри, потрогай, взвесь, лизни, приподними» разрушило в моей жизни такое количество стереотипов, что одно их перечисление займет множество томов. Возникает естественный вопрос, до коли? Я бы понимаю, если бы историческая правда подрывала нашу идеологию, нашу честь, наше достоинство, но так уж случилось, что она настолько поднимает, настолько выводит в правофланговое, как бы, укладывает фундамент общемировой истории нашу историю, традицию и культуру.