Переводчики "Велесовой книги"
Трудности перевода с древнеславянского на современный русский. Почему переводчики Велесовой книги спорят между собой?
Авторы разных переводов Велесовой книги негласно (а иногда и гласно) соревнуются между собой за право называть свой перевод наиболее точным. Как же на самом деле нужно переводить Велесову книгу? Какие особенности её языка нужно учитывать, чтобы не допустить ошибок? Валентин Гнатюк рассказывает о неявных сторонах языка Велесовой книги и описывает преимущества своего перевода этого литературного памятника.
Валентин Гнатюк, переводчик «Велесовой книги»: «Велесову книгу» переводили очень много переводчиков, я уже сказал, начиная с Миролюбова вместе с Изенбеком и продолжая до сих пор непрерывно, постоянно. Понимаете, язык «Велесовой книги», он сложный. Язык, он живой, человеческий, он все время меняется, он никогда не останавливается на месте. Допустим, скажем, времена Александра Сергеевича Пушкина – по истории это совсем недавно в историческом, когда тысячи, десятки тысяч лет, это совсем вроде бы недавно, совсем недавно. Но тем не менее, заметьте, мы ведь не разговариваем так, как говорили во времена Пушкина, и обороты, и слова, и так далее. А представьте, «Велесова книга» была написана в 9-м веке, но это не значит, что именно это язык 9-го века. Там если посмотреть, там есть и более древние обороты и так далее. Потому что переписывалась с более древних летописей. Язык архаичный. Кое-что мы уже вообще не знаем, никогда не узнаем, наверное, как это слово перевести на современный язык. Что-то можно перевести, только если знать язык всех славянских народов, потому что когда язык меняется, что-то остается в одном народе, что-то в другом, что-то стирается, а что-то остается во всех славянских народах.
Поэтому когда мы переводили, нам пришлось обложиться словарями всех славянских народов, существующих в настоящее время. И тут еще очень важно было чувство языка. Дело в том, что Юлия Валерьевна, она филолог профессиональный, она специалист романо-германских языков, конечно, владеет великолепно и украинским языком, училась в украинской школе, понятно, русским языком. Я – русским, украинским, плюс учил самостоятельно языки, мне интересно это было. Причем я языки учил не по общей системе, а я начинал не со слов, а начинал с мелодии языка, любой язык я начинал с мелодии языка. Поэтому у нас чувство мелодии языка, мы, услышав слово незнакомое, мы можем по его звучанию определить, в каком именно языке оно должно сохраниться, скорее всего. То ли в украинском, то ли в чешском, то ли в сербском. То есть вот такое, это тоже помогает. Каждый переводчик, он вносит что-то свое. Допустим, переводчик Яценко, он первый подал мысль о том, что, видимо, ритмическая была проза, не просто проза, а ритмическая.
Потому что он заметил ритм, и он знал, что, он историк профессиональный, он переводил «Слово о полку Игореве» в советское время, он профессионал филолог, он специализирующийся на этих временах, он сказал, что была проза этническая. И мы когда посмотрели, послушали, действительно он прав. Он это внес. Допустим, Слатин, он филолог, у него хороший получается как бы подстрочник. Но понимаете, если вы переводите стихи, если вы повторите стихи, то, что там написано на другом языке, у вас уже будут не стихи, не будет ритмики, не будет образы эти возникать полностью такие, как на том языке. Поэтому тут очень сложно перевод из подстрочника потом надо делать перевод, чтобы это было точнее, чтобы это передавало и дух, и силу слова, и мысли. Это сложный процесс, это надо уметь, это надо заниматься переводами. Поэтому каждый переводчик вносит что-то свое. Есть, конечно, фантазеры, которые вообще берут, я не знаю, откуда чего. А вот я думаю, что так. Начинают делить произвольно на слоги, каждый слог разделять по-своему, в каждом этом слоге что-то превращать, одну букву, в слова, и так далее.
Фантазеров много всяких, просто это нужно смотреть, смотреть по результатам. Понимаете, если эта книга уже 9 тиражей выдержала. Сначала она была без словаря, теперь она со словарём и так далее. То есть этот получается перевод людям более понятен, более ясен, мы это слышали от многих специалистов. Именно поэтому, допустим, к нам и обратились из института экономических стратегий, именно поэтому. Настолько поэтические зачины в этих сказах. Начало каждого сказа настолько удивительно, настолько оно поэтично. Тут и поэзия, и факты, и простая форма подачи. Многие наши знакомы детям читают вместо сказок на ночь. «Было это в древние часы на Руси, было это в великие времена, там в степи, где растет дереви, где сияют перунов батаки и колышется желтый коровяк на ветру стрибожием, там лежат старые щелопы, челюсти». Кстати, со слова «щелопы» началась наша, наши переводы, потому что когда вышла Власова книга в журнале «Наука и религия», и я помчался в Москву и купил ее. Стали читать, а он издал тоже с этой стороны древние тексты, а с этой перевод. И когда мы стали читать перевод, посмотрели, что плохой перевод.
И вот как раз со слова «щелопы» это началось. Потому что «щелопы» у Даля это «кнут», который щелкает, длинный. В украинском языке до сих пор «щелопы» это «челюсти». И я приехал к Власову и говорю, что перевод плохой, он не годится. Он говорит: «Да я знаю, я же не филолог, я геофизик, откуда я возьму хороший перевод. А откуда вы знаете, что это неправильный?». Я как человек педантичный записал несколько слов, навскидку взял и записал страницы словарей русско-украинского, русско-чешского, русско-польского, то есть наоборот польско-русского и так далее. И говорю, такой-такой словарь, это совсем не эти слова обозначают, получается ерунда в переводе. И так вот у нас началось с ним, он попросил нас помочь в переводе. Так началась работа наша с ним по переводу.