КУРГАНЫ 5 БРАТЬЕВ

Группа курганов «Пять братьев»

Группа курганов Пять братьев возвышалась на берегу Дона, в его дельте, возле хутора Колузаево. Своими размерами — их высота достигала 7–12 м, а диаметр 60–70 м — эти курганы выделялись среди окружающего их множества более мелких насыпей, придавая неповторимый колорит простирающейся вокруг плоской равнине. Плывущему по широкому извилистому Дону на протяжении многих километров, за каждым поворотом реки, эти огромные курганы открывались с разных сторон, постоянно меняя ракурс и неизменно вызывая восхищение своей суровой красотой.

Пять братьев издавна привлекали к себе внимание путешественников и исследователей. О них высказывались самые различные, порою фантастические, мнения. Английский путешественник Кларк, видевший эти курганы в начале XIX столетия, полагал, что они представляют собой алтари Александра Македонского, устроенные великим полководцем древности для жертвоприношений. Интерес к Пяти братьям возрос во второй половине XIX века в связи с поисками в низовьях Дона древнего города Танаиса. Некоторые учёные полагали, что эти курганы принадлежат некрополю Танаиса.

В 1871 году к раскопкам Пятибратних курганов приступил сотрудник Археологической комиссии П. И. Хицунов, уже имевший опыт раскопок курганов в Крыму и на Таманском полуострове. Своей целью он избрал два больших кургана в группе и четыре маленьких. На глубине 4,5 саженей (9,6 м) от поверхности кургана Хицунову удалось обнаружить обширную каменную гробницу, сложенную из дикого камня без применения скрепляющего раствора. Она была частично разрушена, и внутри её не оказалось ничего, кроме песка и глины, перемешанных с истлевшим деревом и камышом. Решив, что гробница давным-давно разграблена, Хицунов прекратил раскопки.

В 1954 году в дельте Дона начала работать экспедиция Ленинградского отделения Института археологии Академии наук СССР и Ростовского областного краеведческого музея, которую возглавил археолог В. П. Шилов. В первом сезоне экспедиция Шилова раскопала семь небольших курганов в Пятибратней группе, не трогая пока больших. В их число входили и четыре кургана, раскапывавшиеся некогда П. И. Хицуновым. При этом Шилову бросилось в глаза чрезвычайно важное обстоятельство: все курганы, которые копал Хицунов, содержали значительное число находок — раздавленные винные амфоры, железные и бронзовые наконечники стрел, обломки медных котлов и т. д. Стало очевидным, что Хицунов ни в одном случае не довёл исследования раскапывавшихся им курганов до конца — все они требовали доследования.

Внимательно осмотрев большие курганы и сопоставив увиденное с архивными данными, В. П. Шилов смог определить те два, которые начинал копать Хицунов. Особенное его внимание привлёк курган, в котором Хицунов обнаружил каменную гробницу. Осенью 1959 года Шилов начал его раскопки.

Когда была снята насыпь толщиной 6,75 м, показался верхний край каменного склепа. Он представлял собой большую квадратную камеру, к которой примыкал длинный коридор — дромос. Стены, сложенные из необработанных камней известняка, имели высоту до 2 м. Пол был выложен такими же необработанными плитами, а сверху всё сооружение некогда перекрывал накат из толстых дубовых брёвен. Одно из сохранившихся брёвен в диаметре достигало 60 см.

Когда камера была расчищена, археологи нашли в нём лишь фрагменты скелета пожилого мужчины. Вся южная часть склепа была начисто ограблена. Однако грабители орудовали в склепе уже после того, как перекрытие из брёвен рухнуло внутрь камеры, и это спасло её от полного ограбления.

После полной расчистки погребальной камеры оказалось, что в её северной части располагалось второе, совершенно не потревоженное захоронение: здесь лежали останки молодого воина в роскошном царском убранстве. От его парадной одежды сохранились многочисленные золотые нашивные бляшки — в одном лишь головном уборе их было 78. На шее погребённого сверкала массивная золотая гривна, украшенная на концах фигурками лежащих барсов, и, кроме того, золотое ожерелье; на пальцах — золотые перстни.

Возле погребённого лежало его оружие: у левого бедра — золотая обкладка горита и железный меч в деревянных ножнах, обложенных золотым листом; так же была украшена и рукоять меча. Вся поверхность золотой обкладки ножен была покрыта рельефными изображениями сцен битвы скифов с греками.

…Сражение в самом разгаре и складывается, судя по всему, не в пользу греков: их военачальник в шлеме и панцире обернулся назад с вытянутой рукой и, очевидно, призывает на помощь подкрепление. Он не замечает опасности, грозящей ему со стороны предводителя скифов, который уже занёс над ним свой короткий меч — акинак.

Следующая группа изображает схватку двух греков со скифом. Безбородый грек лежит на земле. Он ещё жив, поддерживаемый бородатым товарищем, который пытается копьём отразить удар скифа, стремящегося добить копьём раненого юношу…

В четвёртой сцене изображены два грека, один из которых ранен и полулежит облокотившись, другой, склонившийся над ним, зубами пытается вытащить из колена раненого вонзившуюся стрелу.

Наконец, последняя сцена изображает мчащегося во весь опор коня, волокущего раненого молодого скифа, который крепко держит в руке повод. Перед конём на земле лежит греческий шлем…

Все изображения на ножнах очень реалистичны. Детально переданы особенности скифского и греческого вооружения, одежды и т. д.

Весьма вероятно, что греческий художник, создавший это замечательное произведение прикладного искусства, сам участвовал в военных столкновениях со скифами и воспроизвёл боевые эпизоды, виденные им воочию.

В могилу были также положены драгоценные серебряные сосуды: ваза, схожая по форме со знаменитой вазой из Куль-Обы, и килик. Около входа в камеру на небольшом пространстве пола в беспорядке лежала целая куча драгоценных предметов: золотых пластинок и бляшек с различными рельефными изображениями, разнообразных бус и т. д. общим счётом 1273 золотых предмета. По мнению В. П. Шилова, здесь стоял деревянный ларец, в который были уложены парадная одежда, головные уборы и украшения.

Как и в других скифских курганах, в могилу были положены запасы пищи и вина. Вино было привезено из южночерноморских городов Гераклеи и Синопы. На большинстве амфор имеются клейма мастерских, в которых они были изготовлены, позволяющие достаточно точно определить дату захоронения: оно было совершено в последней трети IV века до н. э. Очевидно, что и в этом случае мы имеем дело с погребением высших представителей скифской аристократии, которых вслед за Геродотом принято называть царями. Поэтому и Пятибратний курган с полным основанием причисляют к скифским царским курганам, но он принадлежит царю иного племени или объединения племён, чем Чертомлык и Солоха.

Источники: http://studopedia.ru; http://donovedenie.ru; http://historic.ru; http://pantikapei.ru; http://bookz.ru; http://geolines.ru; http://poryvaev.ru; http://arheologija.ru;